Олень стоял на краю небольшой поляны и расслабленно наслаждался свежей травой, еще влажной после ночного дождя. Да, в этом лесу никогда не водились крупные животные, даже олени, но он был домом, а дом - всегда хорошо. Своеобразная тишина леса успокаивала, отодвигая на второй план все мысли, страхи и угрызения совести. И это было максимальной степенью расслабления, потому что Мареш был одним из тех, чье человеческое сознание оставалось на все сто процентов, когда покровитель брал верх над телом. Мужчина всегда завидовал тем, кто мог расслабиться и хотя бы на полчаса выключить свой мозг и дать волю животным инстинктам. Конечно, были случае, вроде Эльжбеты, которая вообще умудрялась совершенно осознанно и продуктивно беседовать со своей покровительницей, но Суфлет всегда отличались весьма своеобразными силами. Собственно, именно наличие всех этих мыслей и привело его сегодня в лес, чтобы насладиться одиночеством и предрассветной тишиной.
Кристоф уже две недели как официально вернулся в Румынию, но пока ограничился встречей с Бетой и Ханом, проводя большую часть времени в своей старой комнате. А что он еще мог сделать? Не хотелось лишний раз попадаться на глаза Феликсу, да и Иштвана беспокоить тоже... Тем более, что была достаточно убедительная отговорка о том, что ему просто надо было разрабатывать дальнейшие планы действий, потому что в Бухаресте все постепенно начинало выходить из-под контроля. Но, в то же время, сложно было понять, что именно замышляют проскрис. Что-то уж слишком продуманные действия стали для кучки дефектных существ. Ее не хватало, чтобы какой-то идиот из нормальных носферату решил возглавить восстание угнетенных. Не надо было идти против природы и инициировать обычных смертных.
Но все эти размышления были своего рода фоном расслабленным мыслях оленя о траве и прохладном ветре. Ровно до тех пор, пока животное не остановилось, настороженно прислушиваясь к шорохам неподалеку. И почти сразу успокоился, чувствуя, что рядом хоть и хищник, но явно не дикий. В лесу был кто-то незнакомый, но все же это был другой носферату, пусть и хищник. Не мог же он напасть просто так, при этом настолько открыто.
Да вышутите! Крис мысленно фыркнул, когда услышал звук приближающегося зверя. Нет, ну это уже совсем дурной тон. Тем более, что его, похоже, просто как кусом мяса хотели съесть. Как там Миклош говорил? Охренеть? Да, как-то так. Олень дернулся в последний момент, отодвигаясь слегка и для полного удовлетворения успевая лягнуть льва напоследок. В конце концов, он не лань какая-то и не надо думать, что он будет просто так все терпеть, да еще и подставится.
- Что значит успел? Сударь, у Вас совесть есть вообще? Мне табличку повесить, что я не завтрак? - и да, олень не торопился обращаться обратно в человека, по крайней мере до тех пор, пока он не придет в себя после того, как насмотрелся на тело незнакомца. Откуда он вообще взялся в городе? Почему все красивые такие идиоты? И как только эта мысль пронеслась в голове, мужчина мгновенно отрезвел, и уже через несколько секунд на поляне над все еще сидящем на траве полуголом мужчине стоял Кристоф, поправляющий выбившиеся пряди.

Вот не надо тут ему пытаться показать, что бедного несчастного дядечку больно ударили по груди. Для носферату это никак не могло быть настолько больно, тем более, что заживет оно не больше, чем через двадцать минут, даже при плохой регенерации. Но вот то, что этот мужчина был практически в чем мать родила, ну никак не облегчало ситуацию. Особенно, если учесть, что он говорил на каком-то смутно знакомом, но все же непонятном для оленя языке. Впрочем, уже через несколько мгновений хищник этот перешел на румынский, и это радовало.
-  Покровителя? Интересно... - он на своем веку и не такое видел, тем более, что дружил с Ханом с детства и видел, как тот мучился во время первых обращений, так что да, именно интересно, без злости и раздражения. Раздражал лишь вид мужчины, особенно когда тот поднялся на ноги, и взгляд бывшего князя уперся в гору мышц. Черт бы побрал всех хищников.
- Наличие у Вас хоть каких-то манер определенно улучшает впечатление. Будем считать хамство Вашего покровителя отдельным событием, - Кристоф попытался улыбнуться, но все же сложно было сосредоточиться на этой задаче, потому что мысли о привлекательности незнакомца сменялись новыми волнами угрызений совести о том, что олень с чего-то вдруг впервые почти за семь столетий вдруг начал считать кого бы то ни было привлекательным. О чем он вообще думает?
- Вы... - Крис бездумно поправил рукава и запонки, стараясь не раздевать незнакомца еще больше взглядом, и останавливаясь на сапфировом перстне мужчины. По крайней мере, стало понятно, к какому клану он принадлежит. Вот о чем он сожалел, так это неумение учуять разницу между представителями разных кланов. Но идиотом он точно не был. Только вот... Он определенно не местный. Только Хан ничего не говорил. - Что-то слишком много приходится прощать. Ничего страшного, но я все же вынужден откланяться. Приятного дня.
А что еще? Начать официальные представления, раскланяться и пойти кофе пить? С какой стати? Тем более, что мало ли кто это такой и что ему надо. Особенно после того, как этот почти голый мужлан пытался его съесть. С другой стороны, стоит признать, что Мареш все-таки улыбнулся и даже искренне.

Вот уже несколько дней Кристоф никак не мог избавиться от преследующих его мыслей о бесцеремонном незнакомце из леса. Нельзя сказать, что он думал только о нем, но этот потрепанный мужик то и дело мелькал в голове, не особо обращая внимание на то, подходящий это момент или нет. Крис старался списывать такую реакцию своего сознания на то, что он просто не ожидал увидеть незнакомого льва в такой близости от родового замка.
В последнее время и так в городе была на удивление большая волна приезжих среди знающих и носферату. Большая часть из них была простыми туристами и бизнесменами в командировках, но никто не идеален, да и система регистрации передвижений тоже. Мареш, как никто другой, знал, что князь только в теории все про всех знает, когда речь идет о его стране. Поэтому рыжий никак не выходил у него из головы. И это уже начинало раздражать.
Как бы то ни было, это никак не имело отношения к тому, как долго мужчине пришлось уговаривать себя прийти сегодня к Хану, тем более, что кто-то, а уж Ван дер Мер точно знал всех приезжих. Но, во-первых, спрашивать у него Крис ни о ком не собирался, а во-вторых, его вообще этот неотесанный рыцарь не интересовал, потому что паранойя у оленя и без того уже начала развиваться. Но каких бы усилий не стоило выйти из тишины и одиночества своей спальни, Князь-отец решил, что встреча с друзьями не будет лишней, тем более, что и Ларса он последний раз видел совсем ребенком, а в прошлый раз парня не было дома. Так что оставалось лишь поправить атласную ленту, перетягивающую волосы, и запонки с клановой лилией, прежде чем переступить порог такой уютно знакомой, но почти ставшей забытой гостиной. И безумно хорошо было от ощущения, что это было одним из немногих мест за пределами дома, где можно было не скрывать глаза за линзами и темными очками, потому что радужка цвета искры, как показала практика, настораживает даже других носферату.
Кристоф успел улыбнуться Бете и замер, когда его взгляд упал на какое-то резкое движение возле камина. Хан, к слову, тоже, кажется, не очень понимал, что здесь происходит. Но самое это никак не отменяло того, что судья шептался с незнакомцем из леса. Ну просто отлично. Мужчина ничего особо не успел даже подумал, как перед ним оказался Хан в сопровождении того самого рыжего. Как природа таких огромных вообще делает? Хотя, о чем это я... Я по собственному желанию пришел в гости в логово зверя и его хищных друзей и родственников. Я их люблю, но все-таки...
- Крис, разреши представить тебе моего кузена. Маркиз Рафаэль Ван дер Мер, с легкой руки его пьяных дружков ставший также известным как Вирджил. Раф, это мой лучший друг - Кристоф Мареш, отец нынешнего Князя, известный на всю Румынию как Касиан Белый, - Мареш склонил голову в легком поклоне, но внутренне невольно рассмеялся иронии этого своего прозвища, потому как со для смерти Влада ни разу не надевал ничего, кроме черного. Но он не успел даже рта раскрыть для приличного приветствия (не говоря уже о том, чтобы в полной мере оценить весь вес того, что этот мужчина был родственником Хана), как голос подал Милош.
- Слышь, Лось, кончай участвовать в этом пафосе, мне этих двоих хватает!
- Вспомнила, да? - Крис обреченно покачал головой, глядя на просто неприлично довольную собой дамочку, но не смог долго хмуриться и улыбнулся, расслабляясь настолько, чтобы послать ей воздушный поцелуй и глубокий поклон. Но все же повернулся обратно к тому, кого ему только что представили.
- Надеюсь, хорошие марены не покинут Вас на протяжении всего вечера? Потому что прошлая наша встреча оставила весьма двоякое впечатление.

Отредактировано Christoph Maresh (2016-07-31 22:32:34)

- Окружающие совсем не поймут, особенно когда услышат, что Вы считаете мой зад в таком виде волосатый, - Кристоф лишь дернул бровью, отказываясь верить в то, что подсознательно пытается флиртовать. Быть того не может, потому что не было ни желания, ни необходимости. О флирте даже разговора быть не может, потому что в его жизни был и остается только один мужчина, пусть все и считают его психом, живущим в прошлом.
- Не откажусь, - Крис даже слегка улыбнулся, пытаясь расслабиться и просто насладиться вечером. Подозрительным было поведение Хана, но даже сдержанный судья иногда мог быть более живым и веселым, особенно в такой компании. Только бы еще понять, что означили те взгляды, которые он бросал на своего же кузена. Впрочем, лучше всего сейчас было вообще не задумываться ни о чем, а просто отдаться моменту и расслабиться. Главное было не напиться.
- У Вас еще есть шанс, - боги, как же это все действительно походило на флирт. Кристофа и самого внутренне передернуло от подобного озарения, но ничего с собой поделать он не мог. Потому что просто устал уже прятаться от людей и сторониться всех живых. Он и сюда-то пришел лишь потому, что хотелось хотя бы немного почувствовать себя живым в окружении друзей. Еще бы совесть не мучила настолько. Но куда она может исчезнуть, если он всех их предал в той или иной мере. Особенно Бета... Как она могла столь искренне радоваться его возвращению, когда из-за него в ее жизни было столько боли?

Кристоф и сам не понимал, что он делает. Да, он отлично знал, что своей неопределенностью и нерешительностью только мучил Рафаэля, но ничего не мог с собой поделать. Осознание того, что лев действительно искренен в желании быть с ним, лишь все осложняло, потому что... Да потому что с каждым днем Крис все больше и сам хотел быть с этим пафосным викингом! Только вот... память о Владе никак не отпускала. Не мог он еще раз предать и не оправдать надежды того, кого так любит. Да, именно любит, потому что у тех чувств, что блондин испытывает к Цепешу никогда не будет прошедшего времени. Еще бы не было так тяжело отказаться от Рафа... Почему он вообще все это чувствовал? Они знают друг друга от силы месяц. А разговор с Миклошем о том, что Влад хотел, чтобы он всегда был счастлив, даже без него, только еще больше запутывал.
Все эти мысли лениво перетекали из одной в другую в голове Мареша, пока тот задумчиво потягивал отборное вино в малой гостиной Хана. В первое время после возвращения Крис со скрипом выбирался из собственной спальни, но постепенно все чаще оказывался дома у кого-то из друзей. Однако никто не мог предположить, что вечер закончится именно так.
Мареш осознал, что делает и где находится только тогда, когда оставил Хана и его помощников далеко за собой. И если кто-то успел забыть, насколько высокую скорость мог развивать его олень, вспомнили все быстро. Просто потому, что Кристоф не мог сидеть и ждать, ничего не делая. Он потом подумает о том, что заставило его сорваться с места, на ходу позволяя покровителю взять верх, и помчаться туда, где примерно находился Ван дер Мер.
И ведь нашел же, еще до того, как проскрис успели сбежать вместе со своей добычей, но слишком поздно, чтобы Рафаэль мог вернуться без значительных повреждений. Но это никак не изменило того, что эта часть леса страшным образом превратилась в кровавую мясорубку. Опять-таки, кажется, все почему-то слишком быстро забыли насколько жестоким и кровожадным может быть олень. Может быть, покровитель Кассиана и был травоядным, но даже обычные животные этого вида могут покалечить волка или еще какого хищника, решившего напасть, а Кристоф был не простым, так что крови и травм было гораздо больше. Настолько, что к тому времени, как подоспел Хан, блондин уже успел отбить его кузена, которого сейчас держал у себя на руках.
Чужая кровь ручьями стекала по его телу, но это было не так страшно, потому что больше всего пугали подозрения, что такая жестокость с собственной стороны была результатом того, что все те сотни лет назад он не смог защитить Влада.
- Очнись уже, идиот, не позорься...

Все повторялось. Он опять не был там, где был необходим больше всего. Не успел. Не защитил. Не смог сделать больше...
В голове смешались воспоминания трехдневной и трехсотлетней давности. Лицо Влада сменялось лицом Рафа... Как этот чертов лев умудрился так сильно вляпаться? Блондина до сих пор трясло, а запах крови так и преследовал. Рафаэль отказывался приходить в сознание, хотя медики смогли остановить и кровотечение, и распространение яда. Что-то здесь было совсем не так. Олень внутри нервно бил копытом, но никак не объяснял, что его так смущало. А для полного счастья Кристофа еще сильнее, чем обычно, душило чувство вины, потому что Ван дер Мера он спасти все-таки смог, а Влад... Крис до сих пор видел как угасает жизнь в его глазах. Он не сможет пережить это второй раз.
Мареш не помнил, когда последний раз спал. С тех пор, как Рафа привезли домой, он не отходил от больного больше, чем на три минуты, но точно не спал. Только несколько раз проваливался в легкую и наполненную воспоминаниями и бредом дрему.
Он не знал, сколько времени прошло, но в какой-то момент Мареш вздрогнул, резко дернулся и встретился взглядом с явно очнувшимся хищником. Крис внутренне взвыл от облегчения, с силой прикусывая щеку изнутри, чтобы крик этот остался именно внутренним. Но улыбку сдержать было просто невозможно, хотя страх за здоровье мужчины никуда не пропал, а если верить зверю внутри, стал еще больше. Кристоф тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями и потянулся за графином с водой, косясь на часы, прежде чем поднести к губам мужчины стакан с трубочкой, чтобы уж не напрягался лишний раз.
- Почти трое суток, - Крис смог сдержать усталый вздох, стараясь хотя бы своим настроением не ухудшать состояние льва. Что-то где-то в глубине сознания не давало радоваться до конца, потому что внутренний голос, вместе с внутренним животным говорил о том, что что-то с Рафаэлем было не так, и это что-то было очень страшным. Но пока Крис только усмехнулся в ответ на замечание о своем покровителе, убирая стакан от губ рыжего, возвращаясь в кресло, неторопливо расстегивая манжету и подворачивая рукав.
- За столько лет в окружении хищников он научился стоять за себя, - Крис все-таки улыбнулся и поднес обнаженное запястье к губам своего викинга. Своего?! И с каких пор я стал так думать?

- Наотдыхался уже, - Крис бурчал себе под нос и из последних сил старался не сломаться. Это он с виду до сих пор был относительно холодный и сдержанный, но еще чуть-чуть, и стены сломаются, и олень разревется от облегчения и остатков страха за жизнь маркиза. Вот кстати, маркиз же, какого хрена он вляпался, как принцесска какая-нибудь? Черт с ним, живой и ладно. Только вот никак не покидало ощущение, что что-то тут не так, и это что-то очень страшное.
Впрочем, уже через мгновение мысли эти сменились совершенно другими. По телу пробежала дрожь, когда губы льва коснулись запястья, но как бы приятно от этого прикосновения не было, отказ все-таки уколол ощутимо. Ой, дурак... Кристоф устало вздохнул и тяжело опустился на край кровати, роняя голову на руки. Да, он прекрасно понимал, что сам виноват во всем, но ведь и его понять можно после того, как закончилась его первая любовь. Мысли о Владе никогда не оставят, но за последние три дня Мареш окончательно смирился с тем, что не сможет простить себе, если потеряет еще и Рафа. Вопрос в том, как теперь объяснить этому викингу, что отказов больше не будет.
- Это не подачка, дурак рыжий, - Кристоф еще раз вздохнул и молча заполз под бок мужчины, осторожно касаясь кончиками пальцев обросшей щеки Ван дер Мера. - Ну мы же с тобой уже решили, что мой олень сам за себя постоять может, - блондин мягко улыбнулся, осторожно касаясь губы Рафаэля своими и устало позволяя себе спокойно закрыть глаза впервые за последние дни.
Рука скользнула со щеки рыжего на шею, с шеи на грудь, а там и замерла. По телу пробежала новая волна дрожи, но на этот раз не от легкого возбуждения, а от холодного страха. В одно мгновение все сложилось, и стало совершенно ясно, что не давало покоя. Крис резко поднял голову, ловя взгляд мужчины. В такие моменты сложно было сказать как лучше назвать способность чувствовать покровителей окружающих - даром или проклятием. С одной стороны, у Криса была относительно хорошая новость (насколько она может быть в такой ситуации), но с другой, слишком уж личным было то, что он узнал сам, а не от льва.
- Он еще там. Вам как-то разорвали связь, но он все еще там. Я его чувствую. Вы просто не слышите друг друга... - Мареш нервно сглотнул, судорожно пытаясь перебрать все известные ему варианты решения и все действия, которые надо начинать производить. - Мы его вернем. Обещаю.

Мареш на пару мгновений прикрыл глаза, просто наслаждаясь близостью Рафаэля. Да, он до последнего отказывал себе в этой близости, съедаемый виной и отчаянием, но после того, как он увидел окровавленного льва на земле, все перевернулось с ног на голову. Вина и боль от потери никогда не исчезнут, а память о Владе тем более, но Кристоф решил, что можно позволить себе еще один шанс. Если Ван дер Мер выживет. И он выжил. Так что теперь осталось признаться в том, что все время сам себя останавливал, и заставить Рафа поверить в то, что теперь холодный душ его больше не ждет, когда Крис в очередной раз одернет себя.
Из груди вырвался едва различимый стон, растворившийся в губах Рафаэля. Тепло. Страшно, но безумно тепло. И правильно. Поэтому он просто мягко поглаживал шею и грудь своего льва, стараясь хотя бы так дать ему какое-то спокойствие и тепло. Своему. Кто бы мог подумать, что он когда-то еще может кого-то, кроме сына, назвать своим.
- Сможем. Чего бы мне это не стоило, - Кристоф и правда готов был на все, чтобы вернуть мужчине связь с его покровителем. Эта мысль пугала, но в то же время, она казалась совершенно правильной и естественной. Так что придется Рафу поверить в то, что викингу может помочь с виду маленький и безобидный олень. Не зря его боялась вся знающая Трансильвания, которая помнит и знает, что смерть Влада была отмщена.
- Нет, конечно. Ее забрали парни Хана, так что ее уже скорее всего на молекулы разобрали, - Мареш невольно улыбнулся, вспоминая злого Хана, рычащего на своих работников. Но улыбка быстро сползла с лица, когда лев так откровенно замялся и отстранился. Да, сам виноват, но больно, черт возьми. До тех пор, пока Рафаэль не начал снова говорить. Кристоф тихо вздохнул и мягко улыбнулся, совсем легко касаясь ладонью щеки рыжего.
- Сомневаюсь. По крайней мере кожа, слюна и кровь у тебя точно не заразные - как-то уже проверил на себе лично, - Крис едва заметно покраснел, потираясь щекой о шею мужчины. - А для остального есть шикарное изобретение - презерватив.

Кристоф все же не удержался и тихо рассмеялся в ответ на такую ошарашенную реакцию льва. Но разве могло быть иначе? Ведь Рафаэль всегда был таким самоуверенным и совершенно точно знающим, что он хочет и что происходит вокруг. А теперь он чуть ли не глазками хлопает, но если и не хлопает, то глаза у него вдруг стали больше, чем у удивленного котенка. Да, именно Крис виноват в том, что довел этого мужчину до такого состояния, но это было настолько мило, что невозможно было терпеть и изображать серьезного взрослого мужика. Поэтому тихий смех сменился мягкой улыбкой, а олень продолжал поглаживать щеку рыжего, глубоко дыша и успокаиваясь просто от того, что его запах окутывал снаружи и изнутри. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь снова запах хищника будет успокаивать...
- Ты уже давно сошел с ума, когда захотел меня, - где-то в глубине глаз все еще мелькала грусть, но Крис улыбался счастливо и искренне, потому что наконец-то признался самому себе, что хочет попробовать еще раз и именно с этим мужчиной. Носферату шумно выдохнул, когда губы коснулись его шеи, а потом и вовсе наклонил голову еще чуть сильнее, подставляясь под ласку и вздрагивая в предвкушении. И стон вырвался из груди, стоило клыкам вонзиться в кожу. Он чувствовал внутри себя сердцебиение Рафа, и это ощущение сводило с ума. Опуская привычное возбуждение от укуса, Мареш ощущал пугающую близость со Львом. Он не замечал этого, но по щеке скатилась одинокая слеза, потому что здесь и сейчас он снова начал чувствовать жизнь.
- Ты остановился, хоть и чуть переборщил. Так что не сможет она тебя сломать, - и Кристоф действительно в это верил. Он был уверен.
- Поцелуй меня, и я подумаю, - Крис успел встряхнуться и лукаво мурлыкнул, скользя пальцами вниз по телу голландца, останавливаясь именно там, где нужна была его помощь. - Только не знаю, насколько хорошо пальцы помнят, как лучше...

- Я очень надеюсь, что ты не видишь во мне женщину, - Мареш все-таки фыркнул, потому что это все очень замечательно, и он вполне мог понять, что с их продолжительностью жизни многие пробуют все хотя бы раз, но все же всякое бывает. И если Рафаэль окажется одним из тех, кто к интиму относится достаточно радикально, то стоит заранее узнать, на что он рассчитывал, когда вдруг начал с таким рвением ухаживать за мужчиной.
Однако то, что делали губы, а главное, пальцы рыжего, говорили о том, что он все-таки вполне понимает, что трогает не женщину. По крайней мере, хотелось верить в то, что он осознает, что именно задевают его ладони, пока Раф пытается избавить оленя от брюк.
- Шесть веков... Но я уверен, что технику все еще помню, - Кристоф невольно рассмеялся в губы льва, одной рукой обнимая его крепче, чуть прогибаясь в спине и вжимая бедра в его ладонь. И целовать... Боги, как же он хотел насладиться этими поцелуями, теперь, когда наконец-то перестал себя сдерживать. Жарко было под одеялом, слишком жарко, но останавливаться было поздно. Кристоф не был уверен, какую часть одежды Рафа смог расстегнуть, а какая все-таки полетела к чертям под натиском когтей и пальцев, но это совершенно не имело значения.
Он улыбался сквозь поцелуи и чувствовал, как по губам все ощутимее стекает кровь, но ничего не говорил и лишь подставлялся под язык льва, прекрасно чуя, что рыжего сейчас, в первую очередь, беспокоит не жажда а тот простой факт, что он сделал хотя бы немного, но все-таки больно. И этого говорило об очень многом. Поэтому Кристоф как можно быстрее выпутался из одежды и избавился от тряпок, оставшихся на Ван дер Мере, и прижался к нему максимально близко, обвивая руками и переплетая ноги, чувствуя его желание и притираясь еще чуть ближе, расслабленно и отчего-то вдруг облегченно выдыхая, словно одно лишь ощущение кожи успокаивало.
- Посажу. А если шансов совсем не будет, то убью. Собственноручно, - о да, это был просто предел романтики в такой позе, но все же... Не было смысла лгать. Тем более, что для Криса подобное признание и правда о многом говорило. Теперь выпрос был лишь в том, насколько правильно голландец его поймет. - И ты явно разучился все это делать - когда пытаешься довести кого-то до оргазма не принято говорить и думать о депрессивных вещах.