Сегодня Акселю совершенно не хотелось просыпаться. И не в том было дело, что парень поздно лег или не выспался, он не хотел просыпаться, потому что не хотел, чтобы этот день наступал. Почему? Да просто потому, что это первый за все время, что песик живет не с матерью, раз, когда день рождения придется встречать без папочки. Конечно, ничего удивительного в том, что Главе надо было куда-то из города по делам уехать и именно в те дни, когда у сына праздник был, но все равно обидно было. Да и непривычно как-то, потому что до этого каждый год этот день они с папой проводили вдвоем в дали от всех остальных. А так, получается, что сегодня будет обычный день, только на год старше уже песик будет.
Но свет все-таки начинал слишком упорно пробиваться сквозь плотно сжатые веки, а потом еще и будильник заставил вздрогнул и открыть глаза. Парень лениво потянулся, поворачиваясь на бок и... Следующие несколько минут он так и провел, сидя на кровати и хлопая глазами на то, что лежало на соседней подушке. Нет, ну вот с какой стороны не посмотри, а коробка была определенно подарочная. Но откуда? Папа бы точно такую не дарил - не его стиль, да и как-то совсем странно было бы, если бы папа прислал подарок сюда, а не сам отдал, даже если бы это и означало отдать его с опознанием.
Так что совсем непонятно было. А когда песик все же решился заглянуть внутрь, то... Буквально просиял, расплываясь в безумно счастливой улыбке, потому что мало того, что подарок был точно для него, так еще и отпали все сомнения в том, от кого именно он был. Кель подхватил коробку, соскакивая с кровати и - о, боги, кто бы мог такое представить - побежал в кухню, застывая на пороге от увиденного.
- Meister... Спасибо.

Обычно Аксель не позволял себе лишний раз бегать, прекрасно зная, что Мирча не одобрял такое поведение, но... Сегодня настроение было слишком хорошим и возбужденным, чтобы пытаться сдерживаться. Так что да, в первое мгновение, оказавшись в кухне лицом к лицом с хозяином, песик даже ушки неосознанно настороженно поджал, боясь, что его все-таки начнут ругать.
Но, кажется, у Кальте тоже было хорошее настроение, настолько, что Кель даже хвостиком завилял. Ну, ровно до того момента, пока пальцы мужчины на этом самом хвостике не сжались. В это момент парень замер, как-то неопределенно и нерешительно дернув ушками, но уже в следующую секунду все его внимание привлек новый сверток, добавившийся к коробке с подарками.
- Нет еще, - и да, стоило бы чувствовать себя виноватым, потому что в этом доме было не принято появляться на кухне по утрам, не приведя себя в порядок, но...
Глаза пса блестели настолько ярко, что нельзя было даже представить, чтобы он сейчас вот взял и бросил все свои подарки, чтобы пойти умыться. И да, когда терпение лопнуло разрывать все бумажки и ленточки руками, скотч начали  атаковать зубки. А уж когда парень все-таки добрался до содержимого коробки, он так просиял, что простить можно было, кажется, все, что угодно.
Только вот именно тогда, когда Мир разрешил сходить в ванную уже после завтрака, взгляд Келя упал на билеты, а мозг до конца оценил место, куда они открывали дорогу. И вот теперь парень точно не был уверен в том, что все происходящее не какой-то странный сон. Нет, ну а как иначе такое вообще могло произойти?
- Очень нравится. Мы и правда туда пойдем? - тут уж как ни крути, а Мирча в парке представлялся Акселю еще слабее, чем он сам. Да и вообще... говорят, что в их возрасте туда только на свидания ходят.

Аксель бы просто счастлив. По-детски, по-собачьему - как угодно. Он был счастливо и все тут. Глаза парня светились, а хвост никак не хотел прятаться обратно и только сильнее вилял, размеренно постукивая по спинке стула. Взгляд хоть и скользил то и дело с тарелки на стул с подарками, довольно сверкая, но это не идет ни в какое сравнение с тем, насколько довольным стало лицо парня, когда ушей коснулись пальцы хозяина.
Но чем больше говорил Рауль, тем меньше верилось в реальность происходящего. Песик хоть и был сейчас жутко довольным и счастливым, но никак не мог поверить своим ушам. Кто бы мог подумать, что когда-то случиться нечто подобное. И ведь это было почти признанием, а если и нет, то, по меньшей мере, показателем того, что Акси не был одним из многих и его Кальте все-таки выделял среди других.
Поэтому он действительно послушно повелся на такой шантаж и ел быстрее, но все-таки аккуратно, отлично помня, что Мир был не в восторге когда едят слишком быстро и буквально закидывают в себя еду за несколько минут. Да и сам он предпочитал завтраком наслаждаться, пусть и старался есть побыстрее. Но потом он все-таки вскочил на ноги, чуть ли не бегом отправляясь в ванную, а потом и переодеваться, не забывая утащить с собой все подарки.
А там оставалось умыться, принять душ, переодеться, какое-то время неуверенно полазив в шкафу, потому как в последнее время было слишком много работы и не было ни времени, ни особой возможности носить что-то, кроме рабочего костюма. Но Аксель все-таки оделся, одобрительно кивнул себе в зеркало, а потом упаковал сменную одежду, костюм для работы, мешочек с туалетными принадлежностями и только что подаренные ему ножи. А потом спустился обратно вниз, немного робко и не совсем уверенно. Нет, ну... а вдруг все-таки приснилось или показалось?

Счастье началось еще в дороге. Нельзя было сказать, что они с Миром никогда не разговаривали о чем-то, кроме работы или секса, но все же... такие вот разговоры ни о чем и обо всем, о каким-то общих интересах или предпочтениях все-таки были в какой-то мере редкостью. Так что Аксель постепенно расслаблялся окончательно, не обращая внимания на то, что хвостик так никуда и не девался. Было легко и уютно, настолько, что Кель почти не задумался над тем, как он вообще сможет нормально день провести в парке, где было огромное (по его меркам) количество людей.
Но когда они оказались за воротами. Песик невольно замер, настороженно озираясь по сторонам. Но все-таки восторг от того, что хозяин повел его на свидание (?) да еще и в такое место, брал верх. Так что парень все-таки смог расслабиться и начать получать удовольствие. Настолько, что почти перестал обращать внимание на окружающих их людей, да еще и начал наслаждаться видом Рауля, который явно никак не вписывался во все происходящее. Главное, чтобы мужчина не узнал, что мысленно песик почти хихикал.
Да и какая разница? Акси был совсем уж по-детски счастлив, так что огромного труда составило спрятать хвост, чтобы никого убивать не пришлось лишний раз, тем более, что хозяин определенно был против того, чтобы Кель сегодня хоть немного позволил своему характеру выйти из-под контроля. А разочаровывать Рауля никогда не хотелось, особенно сегодня.
Время текло настолько быстро, что Лин и не заметил, как начало темнеть. Он вообще обратил внимание на окружение лишь тогда, когда его слишком часто начали касаться посторонние люди. А парню все сложнее было не рычать на обидчиков и сдерживать желания растерзать всех проходивших мимо. Так что, в какой-то мере, он был очень даже рад, когда Мирча вот так вот попытался увести их из парка, Аксель был ему даже благодарен, потому как и сам начинал уставать от постоянного напряжения, да и от еды бы не отказался. Только вот был еще кое-что, о чем Кель задумался, но не рискнул даже мечтать. Нет, ну правда... Хотелось же, только это уж совсем нереально. Так что песик только мельком скользнул взглядом по колесу обозрения и поймал взгляд хозяина.
- Я... Хочу. Да и тебе уже, наверное, надоело все это...

Аксель и сам удивлялся тому, как легко ему было абстрагироваться от окружающих их людей, но это было чем-то совершенно второстепенным по сравнению с тем, что Рауль вообще все это позволил и даже организовал. Огромного труда стоило пересилить себя и сдерживать желание завилять хвостом. Но это бы точно означало конец их сегодняшней прогулке, потому как седой, но при этом совсем молодой парень и сам по себе выделяется в толпе, а уж если у него еще и довольно виляющий фиолетовый хвост отрастет посреди улицы, и вовсе вопросов огромное количество будет, так что надо было терпеть.
- Я... - но, даже если бы песик и собрался бы с мыслями что-то сказать и попросить еще кое-что, сделать он этого точно не успел, потому что уже через мгновение оказался в довольно темном переулке, чуть ли не к стенке прижатым. Хотя нет, прижатым он оказался к Миру, а это было еще... Сердце невольно забилось чаще, щека горела там, где ее только что касались губы наставника, руки настороженно, но все же обвили его тело, позволяя Келю прижаться еще ближе, почти не дыша и лишь впитывая это мгновение.
А потом... Потом парень как-то совсем упустил тот момент, как из переулка они вернулись в толпу, потому как в конечном итоге, очухался он лишь тогда, когда стоял посреди кабинки колеса обозрения, не веря тому, что все это было правдой и от этого чувствуя себя совершенно потерянным.
Но раз уж хозяин сам хотел, что Акси сел рядом, то парень точно не собирался отказываться. Так что песик все-таки сел, немного неуверенно, но с явным щенячьим удовольствием придвигаясь под бок Мирчи, вздрагивая от его прикосновения, но послушно поднимая голову, с легкой и отчего-то совсем робкой улыбкой в глазах ловя взгляд мужчины.
Голова совсем закружилась от такого поцелуя, и Кель вполне мог бы громко замурлыкал, если бы был не псом, а котом. Но котом он не был, а вот тело приятно заныло от одного лишь поцелуя, безумно нежного и дурманяше мягкого... Аксель и сам уже не отдавал себе отчет, он не осознавал того, как в какой-то момент уже стоял на коленях на сиденье, нервно и робко теребя ткань на плечах мужчины. Целовать так же нежно, не останавливаясь и не желая останавливаться. Даже все-таки появившиеся ушки и хвост не портили картину. Кажется.

Кружилась голова. В самом прямом смысле этого слова. У пса было ощущение, что если он хоть немного ослабит хватку, то непременно потеряет равновесие и упадет. Но как могло быть иначе, когда хозяин его сегодня так баловал не только подарками, но и близостью, лаской и... поцелуями! Последнее, кажется, было самым главным во всем сегодняшнем дне. Да, парнишка был в восторге от всего остального, особенно от того, где и почему он сейчас находится, но он слишком редко чувствовал прикосновение губ Мира к своим, чтобы не знать их истинную цену. А это и в самом деле вызывало щенячий восторг. Только вот... возбуждало оно еще больше.
Аксель тихо стонал, забывая о своем положении и только ближе прижимаясь к хозяину, обнимая крепче, чуть слышно поскуливая в его губы. Казалось бы, ничего особенного в происходящем не было, но так могли думать лишь посторонние, ничего не знающие ни об Акселе, ни о Рауле существа. Для них такая близость была едва ли не наивысшей точкой, так что и удивляться нечего тому, что через несколько минут Кель пожалел, что всегда носит слишком уж узкие джинсы, даже если он не на работе. Сейчас бы что-то растянутое и бесформенное очень пригодилось.
Пиджак хозяина на своих плечах вызвал просто бурю противоречивых эмоций. С одной стороны, парнишка просиял от такой заботы, потому что раньше мужчина ничего подобного не делал, с другой стороны, строение животного тела Акселя было таковым, что кроме длинной юбки его хвост ничто спрятать не могло, так что пришлось зажмуриться, кусая губы и через силу заставить ушки и хвост исчезнуть. Но с третьей... Ощущение тепла тела Мира, что окутало песика вместе с пиджаком, возбуждало настолько, что и сидеть-то было сложно.
- Да, Meister, - парень только и мог, что тихо выдохнуть, но надо было послушно встать, правда, чуть покачнувшись. Пальцы хозяина коснулись паха, и песик готов был взвыть, но все так же послушно кивнул, робко сжимая руку мужчины, и пошел следом, закусив нижнюю губу изнутри. Дорога до машины была сущей пыткой, а Кель даже рычать не мог на тех, кто провожал его взглядом, скорее всего думая, что парнишке стало плохо. В машине же возбуждение никуда не делось, но там, хотя бы, можно было просто сесть и не двигаться, тихо, но все-таки тяжело дыша, глядя перед собой и стараясь не смотреть на Рауля. А то мало ли еще что.
Он даже не сразу понял, почему они остановились где-то посреди дороги, так что немного настороженно и нервно оглянулся, прежде чем посмотреть на мужчину рядом с собой. Ну, мало ли, даже Аксель не всегда все слышал и замечал, не машина же, а в таком состоянии так и тем более. Когда же до пса дошел весь смысл того, что говорил и собирался делать Кальте... Песик просто никак не мог поверить своим ушам. Мирча ведь никогда, никогда...
Поцелуй одурманивал и лишал возможности здраво мысли, так что Лин только и мог, что жарко и неуклюже отвечать, обнимая хозяина за плечи и вздрагивая всем телом от его прикосновений.
- Правда можно?.. - Кель уже успел и на колени к мужчине забраться, и почувствовать его прохладные ладони на обнаженной коже, и даже потянуться к бардачку за всем, что сказали, но он никак не мог поверить в реальность происходящего. Только вот и сам теперь уже никак не сможет сдержаться. Он даже совсем бесстыдно потерся членом, который все еще сковывали даже стянутые с ягодиц штаны, о пах хозяина, передавая ему все, что тот просил.

Наверное, стоило продолжать удивляться, не понимая, как вообще возможно все то, что сейчас делал и требовал Мир, но Келю уже было совсем не до того. Парень не мог ни о чем думать, он лишь чувствовал близость мужчины, с протяжным стоном стараясь максимально расслабиться, чтобы впустить его пальцы в себя, чтобы еще ближе и глубже почувствовать его тепло, мягкое, приятное, совсем не такое, как у других живых и уже не очень существ. Песик стонал все громче, постепенно и сам начиная насаживаться на пальцы мастера, немного прогибаясь и вжимаясь в его ладонь, только закусывая стоны от легкой боли, что была вызвана так нещадно обтянутым плотной тканью членом. Но ведь ему дадут больше, так? Ему позволят еще немного близости, еще чуть больше жара, еще...
Поцелуи Рауля в таких количествах просто сводили с ума, Аксель и представить себе не мог, что когда-то чем-то сможет заслужить хотя бы малую долю того, что он разом получал здесь и сейчас. И это ощущение пьянило уже само по себе, не говоря уже о том, что делали с неискушенным песиком сами поцелуи.
Подчиняться, полностью и беспрекословно. Он никогда и ни в чем не мог отказать этому мужчине, просто потому что не хотел. хотелось, наоборот, быть ближе и заслужить еще немного нежности в свой адрес, наслаждаясь тем, что никто не получает и мизерной доли того, что есть у Келя. Вот и сейчас, послушно расстегнуть ремень хозяину, а потом с большим трудом, но все-таки выпутаться из собственных джинсов, снова обнимая мужчину за шею и осторожно притираясь. Все ничего, но какая-никакая, а подготовка была нужна. Разве что песик все-таки поджал ушки (когда они уже снова успели появиться?) и хрипло заскулил от смеси боли, удовольствия и вины, когда Мирча решил схватиться за соски. Хорошо еще хоть хватило силы воли не вцепиться в его плечи когтями, а то кто знает, чем бы все тогда закончилось.
Вскрикнуть, невольно сжимаясь, но тут же хрипло выдохнуть, кусая губы и заставляя себя расслабиться, опускаясь до конца и застывая так на пару секунд, просто чтобы перевести дыхание. А потом все-таки начать двигаться, крепче обнимая хозяина, поднимая на него взгляд и... Удивление сложно было скрыть. Но оно слишком быстро сменилось восхищением, и Кель осторожно и робко, но все-таки рискнул снова поймать губы Мира в поцелуй, хрипло постанывая в них, не в силах остановиться. Быть еще ближе, чувствовать удушающий жар под приятной прохладой...
Стоны становились все громче, а темп увеличивался. Хотелось еще большего, но песик просто не знал, что может быть еще больше. Он и вовсе смутно отдавал отчет собственным действия, почему, собственно, и не успел остановиться до того, как зубы мягко сжались на кончили волчьего уха. Волк. И точно только для меня. Страшно...

Мирча был таким, каким был слишком редко: нежным, мягким, ласковым и... улыбающимся. Акселю слишком редко удавалось увидеть его таким, хоть песик и знал отлично, что рядом с ним мужчина этот бывает именно таким, какой он есть на самом деле, что только для него он иногда открывается настолько, чтобы парень смог почувствовать, что и в самом деле нужен и желанен. Но сегодня... сегодня Мир был таким, каким никогда еще не был, и это действительно было самым лучшим подарком. Настолько, что даже становилось страшно, словно после всего случившегося хозяин исчезнет из его жизни.
Возможно, поэтому Кель и цеплялся так за него, обнимая крепче, позволяя себе намного больше, чем обычно. Да, скорее всего, не так уж много он сейчас и осознавал, просто потому что думать получалось с огромным трудом, но песик все равно не смог бы сдерживаться, как бы не боялся разозлить сейчас Рауля. Ему хотелось быть ближе, но в то же время эта близость пугала, пугала тем, что может так же резко закончиться и просто исчезнуть, словно и не было ничего. А волк... Волк и в самом деле подчинял, заставляя внутренне преклонить колено, подчиняться и принять его как хозяина и вожака. И песик с радостью подчинялся, потому что... Потому что Мирча был для него куда большим, настолько, что и слов-то таких парнишка не знает, чтобы можно было в полной мере описать все то, что он чувствует.
Невольно сжаться от рыка, но тут же расслабиться, вдруг отчетливо понимая, что наказания за такую наглость точно не последует, по крайней мере, сегодня. Сейчас он мог лишь тихо и беспомощно скулить сквозь стоны, прогибаясь немного, вжимаясь в ладонь мужчины, старательно пытаясь поймать его ритм и начать двигаться навстречу, ловя губы, целуя нежно и жарко, утопая в своей беспомощности и его жаре. Сложно было сдержаться, невозможно было остановиться...
Песик только и мог, что уткнуться лбом в плечо Мирчи, содрогаясь всем телом, задыхаясь и не в силах даже кричать от остроты ощущений.
- Всегда твой...

Аксель не помнил, как они доехали до гостиницы. Он вообще слабо осознавал, что произошло между тем, что было в машине и тем, как они оказались возле стойки регистрации. Все, что песик помнил и отчетливо понимал, так это то, что Мирча был на удивление мягким и нежным, таким заботливым, каким он был только в далеком детстве, когда пытался приучить затравленного и до смерти перепуганного щенка к своим рукам. Мир никогда не был злым, никогда не обижал и всегда давал понять, что Акси был значимым, но, в то же время, он был тем хозяином, который отдает приказы, а не балует при первой же возможности. А сегодня все было по-другому. С самого утра, и единственное, чего боялся парень, так это того, что все может оказаться сном. Но ведь этого не будет, правда?
Доехать до нужного этажа на лифте, стараясь не привлекать к себе внимания и просто тихонько держаться в полушаге от Рауля, дойти до номера и зайти внутрь, отстраненно наблюдая за тем, как мужчина выпроваживает провожающего... А потом замереть, затаив дыхание и закрывая глаза, когда руки Кальте прижали песика к груди хозяина, зажмуриться и отдаться этому теплу. Его хозяин. Его Мирча. Его.
- Мне нечего бояться. Это ведь все равно ты... - он мог бояться только _за_ Рауля, отлично понимая, почему мужчине приходилось столько сил тратить на то, чтобы скрывать свое истинное лицо. Хотелось надеяться лишь на то, что узнав обо всем, Мир не захочет избавиться от пса. Вот это и правда было очень страшно. - Ничего же не изменится, правда?

- Никогда, - можно было бы еще сказать, что у него и мысли никогда не будет о том, чтобы предать Мирчу, потому что он и так уже очень и очень давно сделал выбор между смертью и предательством. Но говорить не хотелось совсем. Хотелось просто наслаждаться теплом и близостью, смехом Рауля. Кель и сам улыбнулся, поднимая взгляд на мужчину, нехотя отстраняясь, а потом и вовсе послушно шлепая в душ.
А там он успел раздеться и встать под теплые струи до того, как в комнате появился Мир. Вот это и правда было чем-то непривычным, необычным, неожиданным и в то же время безумно приятным. Сердце, кажется, остановилось на несколько секунд, когда мужчина закрыл за собой дверь. Песик буквально просиял от счастья, видя, что хозяин не собирается скрывать от парня свою настоящую сущность. Красивый... Хозяин... И ведь не считал Кель мысль о том, что Кальте был его хозяином, чем-то зазорным или подобострастным... Он просто так чувствовал, тем более, что Мир был мастером, а не деспотом. Но да, сложно, очень сложно было сейчас свои чувства превратить в мысли, не говоря уже о том, чтобы обратить все в слова.
И у самого мгновенно появились ушки и хвост, как только мужчина приблизился ближе, чем на пять сантиметров. Аксель пару раз шумно выдохнул, а потом тут же затаил дыхание, глядя в глаза Мира, и успел даже робко улыбнуться, прежде чем губы хозяина накрыли его. Непривычно. Голова кружилась, ноги подкашивались, а Кель никак не мог отказаться от этого удовольствия. Парень только чуть вздрогнул от холода кафеля, стоило прижаться спиной к стене, но он только робко, почти нервно коснулся кончиками пальцев талии мужчины, надеясь почувствовать его еще немного ближе.

Хвост все-таки слишком сильно выдавал все то, что творилось внутри. Если бы не он, то Кель смог бы хоть как-то скрыть всю радость от того, что хозяин не просто позволил себя обнимать, так еще и коснулся его, направляя и разрешая намного большее. Вот и вилял хвост, разбрызгивая воду по ванной, потому что шерсти длинной все-таки много на нем было. Но Мирча, кажется, был не против, так что песику можно было не настораживаться так, а только довольно обнять его крепче, а потом так и не отпускать, пока мужчина голову и ушки намыливал, просто потому, что никто не сказал, что это обязательно было делать. А пока ругаться не начали, то значит все можно.
Тем более, что Мир сегодня снизошел до того, чтобы лично помыть парня, который послушно жмурился, размеренно дыша и просто наслаждаясь прикосновениями мужчины. Хотя, долго так продолжаться не могло, так что в какой-то момент вдохи парня постепенно начали становиться все более громкими и слегка судорожными, когда пальцы хозяина касались слишком уж чувствительных мест. Ну не мог он сдерживаться, вот совсем. За весь этот день пес слишком сильно расслабился в обществе Рауля, чтобы вдруг резко начать тянуть себя за поводок. Надо было, конечно, это сделать, но ничего не получалось.
- Никогда, - чуть слышно шепнуть, прежде чем осторожно потереться ухом о плечо мужчины, выдавая полную покорность и одновременно с ней счастье от того, что теперь у него есть официальный приказ никогда постоянно находиться рядом с Мирчей. Сегодня и правда был самый счастливый день, и Аксель мог только надеяться, что глаза, уши и хвост смогут передать все его мысли и чувства, потому что слов он так и не смог найти.

- Закончился... пять минут назад... - пес улыбнулся, но в глазах все-таки промелькнула какая-то грусть или еще что-то, словно он боялся, что с концом сегодняшнего дня исчезнет и тот непривычный, но такой нежный, заботливый и улыбающийся Мирча. Нет, Кель никогда не скажет и даже не подумает, что повседневный Рауль его хоть чем-то не устраивает, просто... Казалось, что сегодня мужчина был к нему намного ближе, чем обычно. Ему просто хотелось, чтобы хозяин больше не закрывался так сильно после того, что Аксель видел сегодня.
- Сколько поцелуев у меня осталось в запасе? - улыбнуться уже увереннее и шире, почти игриво, поворачиваясь спиной к окну и снова не совсем уверенно протягивая руки, чтобы обнять хозяина. Откуда только была такая неуверенность в настолько хорошо натасканном убийце? А может, дело было именно  в этом? Кель привык к тому, что в нем видят только оружие, привык убивать и после первого и единственного раза не испытывать по отношению к жертве никакой жалости или каких-то еще хотя бы относительно положительных чувств. А Рауль хоть и приютил, приручил, обогрел, научил любить... все равно большую часть времени оставался хозяином и не позволял пересечь ту невидимую черту, что отделяла их от настоящих (ну, или хотя бы более понятных миру) любовников, как бы сильно песик об этом не мечтал. Возможно, Акси просто напросто все сам слишком сильно усложнял и запутывал, но что поделать, если в конечном итоге парень чувствовал себя именно так?

Парень слушал и ничего не мог понять. Ну, или просто мозг отказывался воспринимать все то, что говорил сейчас Мирча просто потому, что боялся подвергнуть песика слишком сильному стрессе. Что все это могло означать? Что значит, "что хочу от тебя и от себя"? Почему ему вдруг стало можно дома еще больше, чем обычно, хотя Кель и так отлично знал, что на работе вообще ничего нельзя и лучше лишний раз вообще было не делать ничего, что могло бы выдать хоть немного предвзятое отношение Рауля к нему. Он не был безмозглым щенком, но никак не мог сообразить, что может означать внезапно настолько спущенный поводок.
Конечно, хотелось надеяться на то, что не ему одному хочется всей этой близости, и не просто так хозяин подарил за сегодняшний день столько подарков, что хватит теперь на всю жизнь, но... Что же тогда? Неужели Акселю и правда можно надеяться на что-то большее? Вообще хоть на что-то надеяться и верить в то, что однажды Мир станет для него намного больше, чем хозяином. Собственно, мужчина и так уже давно был таковым в сердце песика, но вот чтобы и сам так относился к Лину... В глазах, да и на всем лице, был буквально калейдоскоп всех этих эмоций, чувств, от дикой радости до паники и совершенной неуверенности в собственном слухе. Что все-таки все это могло означать?
- Не очень, - признаться наконец-то, не обращая внимания на то, что уши больше всего с головой выдавали то, насколько парнишка сейчас запутался. Но он все же рискнул немного ближе прижаться к мужчине, еще какое-то время молча облизывая и кусая губы, так и не отводя взгляда от его глаз. - Почему мне вдруг стало можно еще больше, чем остальным? Почему... Кто я для тебя, Meister? - Только не отказывайся от меня...

Аксель до последнего боялся услышать ответ хозяина, старался даже не дышать, словно и это может повлиять на его ответ. Но мужчина не переставал касаться его, не ругал и не отстранялся. А потом так и вовсе улыбнулся и обнял, так что песик неосознанно порывисто прижался ближе, вслушиваясь в его голос и не зная, что сказать.
- Я не знаю, что думать, потому что хочу слишком многого, - едва различимо выдохнуть и замереть, не веря своим ушам. Если семья, то это ведь получается, что... Он ведь правильно понял, да? Потому что если бы Мирча имел в виду семью-семью, то тогда бы у них был инцест, а это как-то... Тогда значит все-таки он правильно понял...
Но как только пес смирился с настолько счастливой мыслью, до его сознания наконец-то дошло, что он прижимался к хозяину обнаженным телом, позволяя себе намного больше, чем следовало бы. И только теперь до него дошли все последствия пристальных, оценивающих и возбуждающих взглядом Рауля, его прикосновений и..
Парень тихо застонал, подставляя шею под ласку и чуть слышно постанывая, так и не убирая рук от мужчины, надеясь, что разрешение обнимать его распространялось не только на душ. Но ведь по рукам его еще не били, да и не ругали, так что все было хорошо, да?
Правда, Кель все-таки слишком забылся, поэтому невольно ойкнул, когда ладонь хозяина звонко коснулась обнаженного бедра. Позволить халату окончательно упасть с тела и повернуться, закусывая губу, когда вдруг вспомнил, что за спиной все это время было окно. Но все-таки Лин послушно повернулся до конца, слегка наклоняясь и чуть прогибаясь в спине, не решаясь до соответствующего приказа опереться на стекло, но подставляя мужчине бедра.